Дмитрий ЗАЛЕССКИЙ: «Если не вынудят, из Беларуси не уедем»

По просьбам читателей «Народных навін Віцебска» представляем интервью с Дмитрием Залесским – «витебским минчанином», молодым талантливым хореографом, руководителем театра современной хореографии D.O.Z.SK.I. Напомним, что этот коллектив уже дважды, в 2009 и 2011 годах, побеждал на белорусских конкурсах в рамках Международного фестиваля современной хореографии в Витебске в номинации «Лучшая постановка».
Дмитрий Залесский на IFMC в Витебске. Фото Сергея Серебро

«Я родился вперед ногами»

– Дмитрий, когда вы поняли, что танец – это ваше все?

– Я родился вперед ногами. Такие дети обычно умирают. Врач сказал маме, что я, наверное, буду танцевать. И вот с пяти лет я в этом дворце (интервью проходило в концертном зале «Витебск» – прим. «ННВ»). Сначала был ансамбль «Пралескi», потом он объединился с «Зорькой». И всю свою сознательную и несознательную жизнь я танцевал в этом ансамбле под руководством педагога Натальи Чернюк. Вторая руководительница нашего театра – Ольга Скворцова, тоже из «Зорьки».

Про танец я понял в классе девятом, когда захотел поступить в Белорусский государственный университет культуры и искусств на «народную хореографию» – только потому, что не было современной. В 2000-м году я туда поступил. И считаю, что выгодно отличался от сокурсников тем, что знал, что такое современная хореография. Многие про это даже не слышали, а я с детства воспитывался на витебском фестивале. После университета остался в Минске. И сразу же после распределения возник театр D.O.Z.SK.I. Я еще до поступления знал, что у меня будет свой коллектив.

Дмитрий Залесский на IFMC в Витебске. Фото Сергея Серебро

Вообще, у нас только Витебск, к счастью, несколько дней в году дышит современной хореографией, но очень многие о ней даже не знают. Я преподаю в университете культуры дуэтный танец и современное направление в хореографии и, к сожалению, многим студентам приходится рассказывать, что такое есть. И это стыдно. Хотелось бы, чтобы современная хореография вышла на другой уровень.

– D.O.Z.SK.I. уже можно смело называть «достоянием республики». Вас заметили чиновники, ваш театр – модный в столице. В прошлом году на международном конкурсе на IFMC вас отметили как лучшего хореографа. Получив премию имени Евгения Панфилова, помнится, вы сказали, что не уедете из Беларуси. Прошел год, к вам пришел еще больший успех. Уезжать по-прежнему не хотите?

– Честно?! Если не вынудят, то не уедем. Если говорить о финансовой стороне, то я сейчас вижу поддержку. И нам не мешают, что очень хорошо. Главное, наверное, не поддерживать, а не мешать развиваться. Потому что поддерживать и мешать – это хуже всего: тогда коллектив начинает делать то, что ему говорят. Нас заметил Минкульт. Очень многие правительственные и общественные культурные мероприятия – кинофестиваль «Лiстапад», «Славянский базар», «Телевершина», национальный отбор на «Евровидение» – везде мы.

А причиной уехать может стать очень хорошее предложение. Зарплата у моих ребят и нестабильная, и мизерная. Я им плачу, когда мы выполняем какие-то мероприятия, «Лiстапад», например. Тогда они получают деньги, и то – не огромные. И они задумываются – невольно! – про контракты. Поехать на корабль, потанцевать… И я, если честно, сейчас задумываюсь о том, чтобы сделать общую программу, с которой бы мы летом всем коллективом выехали на контракт. Куда угодно… В Турцию хотя бы, там нормально платят. А потом опять сюда вернуться. Но вообще глупо в такое время (хотя, когда оно было простым?) говорить о том, что нам нужны другие зарплаты. У кого они большие?

– То есть, можно говорить о том, что D.O.Z.SK.I. – надежда белорусской современной хореографии, пока никуда не намерены навострить лыжи?

– Да, можно говорить. Хотя был момент, когда нас начало шатать. Я не мог собрать ребят на репетицию. Было очень тяжело. Но, к счастью, сейчас все нормально: в ноябре в Минске мы находимся только четыре дня. И то в эти дни мы привозим польский театр, даем с ним общий концерт и общий мастер-класс. То есть мы уезжать не собираемся, если и дальше будет вот так – возможность зарабатывать и ездить. Ведь когда есть мало-мальское признание, когда ты востребован, тогда и работать хочется. А когда ты непонятно для кого в холодном зале тихонечко ломаешь себе кости и выворачиваешь суставы…

«У меня нет субординации»

– Но на пути к успеху всегда «синяки, мозоли, кровь»… А какие качества в вас, как в хореографе и человеке, воспитали эти испытания на пути к победам?

– На самом деле все, что у нас есть сейчас, оно было относительно сразу. У нас сразу был репетиционный зал – мы базируемся на базе Национального центра художественного творчества детей и молодежи. И нам сразу никто не мешал. Было становление на витебском фестивале, на котором мы с 2005 года. Сначала мы приехали, и нас никто не замечал, было отношение, как к своим. А потом… стали замечать все больше и больше. Теперь я иногда смущаюсь, когда люди проходят и не здороваются. И я понимаю, что они не здороваются, потому что им неудобно, потому что они думают: звезды приехали. А мы – наоборот. Я говорю: «Ребята, на вас тут все смотрят, как на звезд». А они: «Да ну?» У нас очень здоровая самокритика. Иногда мы даже чересчур не верим в себя.

После прошлого фестиваля, за премию Евгения Панфилова, мне дали грант президента Республики Беларусь. Сумма – два миллиона рублей. Честно говоря, не помню, на что их потратил… Но чтобы получить это признание, очень много самому нужно было ходить и говорить: «А почему вы меня не подали «на премию»?»

Я упёртый, как баран, и иногда мне это мешает. А еще иногда у меня нет субординации. Я не знаю, хорошо это или плохо. Моя жена, она все время рядом со мной находится, постоянно меня одергивает. На фестивале «Звезды мирового балета» в Украине она меня просто умоляла не подходить к Цискаридзе и Лиепа, не давать им визитку. Говорила: «Дима, стой на месте!». Для меня нет авторитетов. Не потому, что я их не уважаю, а в плане того, что я понимаю, что это такие же люди. И если в жизни бывают такие шансы, то почему бы ими не воспользоваться?

Со временем я учусь молчать. Хотя я Стрелец, а нам это не свойственно: Стрельцы что думают, то и говорят. Еще учусь быть не таким прямолинейным. Это очень тяжело и не получается. Я так не умею, нет. Где-то, конечно, я бы себя подужал, но вообще мне с собой очень комфортно сосуществовать.

– У вас впереди, конечно же, еще множество проектов, постановок и идей. Но если на секунду представить, что кто-то шепнул вам на ухо: «Это твой последний спектакль, последняя возможность что-то сказать зрителю». Что бы вы сказали?

– Может, это пафосно звучит, но когда готовишь какую-то работу, оно все – как последнее. Самый любимый спектакль – это выпускающийся, не готовый, тот, которым ты дышишь сейчас. И в нем ты пытаешься показать всего себя в настоящий момент. В разные моменты жизни ты разный. И если говорить про последний спектакль, то он будет таким, каким буду на тот момент я сам. И еще: если я не знаю, что буду делать дальше, то у меня паника. Я, как правило, знаю.

«Если бы Цискаридзе полчаса стоял на сцене – для меня это было бы оправдано»

– А как вы оцениваете чужие работы?

– Самое важное – как я смотрю спектакль. Всегда пытаюсь понять, почему человек делает вот так? И если мне это понятно, то мне абсолютно все равно, что происходит на сцене. Если Цискаридзе выйдет, станет и будет стоять полчаса, для меня это будет оправдано – человек устал. Устал скакать. А почему бы и нет? Спектакль надо чувствовать. Я не умею понимать, про что спектакль. Я его чувствую. И если я вижу какой-то знаковый жест, а в нем – столько смысла, то не хочу это раскапывать и объяснять даже самому себе. Как только я назову это каким-то словом, получится банальщина. А оно все намного глубже...

– Что, на ваш взгляд, мешает развиваться белорусским коллективам современной хореографии? Ну хотя бы подняться на ступеньку к тем же россиянам?

– Кстати, российских коллективов хорошего уровня немного. Просто россиян – больше. У нас 3 коллектива, а там 33. И поэтому кажется – вау, как у них классно! А финансирование… Вы знаете, если б уезжал из Беларуси, то точно бы не в Россию. Причем, уже предлагали. В этом году меня и нашу солистку Катю Квятковскую пригласили в Государственный академический театр балета под руководством Бориса Эйфмана в Санкт-Петербурге. Причем нас приглашали как сопостановщиков – мы были консультантами по современной хореографии и помогали ставить новый спектакль «Роден». Работали с солистами театра Эйфмана, давали мастер-классы. И была возможность остаться. Но не хотел бы я работать в России, не хотел бы… Тогда уж лучше в Беларуси.

…А еще мы не верим в нашего зрителя. Мы почему-то считаем, что он изначально идиот, и почему-то боимся его расстроить. Самая лучшая работа – это то, что ты помнишь на утро. Не то, чему ты сразу врасплёск кричал «Браво!», а потом ушел. А то, что ты можешь не понять, можешь плеваться, а утром просыпаешься и понимаешь: что-то тебя преследует. Почему, непонятно. А это подсознание. Вот оно, современное искусство – это подсознание. Но изначально мы думаем: а как меня поймет зритель? И пытаемся подстраиваться под него. У нас говорят: «Нас не поймут». Да поймут все! Раз не поймут, два не поймут, три не поймут, а потом привыкнут. И, в конце концов, будет целевая аудитория, которая конкретно интересуется современной хореографией. И будет аудитория, которая скажет: «Нет! Мое – это классика».

Я чувствую, что в Минске народ изголодался. Изголодался настолько, что ему выйди на сцене и палец покажи не так, как в классике, и он захочет это видеть. Но… Я не знаю, где мы будем показывать наш новый спектакль. Хватит ли нам денег на аренду этого помещения? То, что будут проданы билеты, это факт. Но по сколько? Потому что 10 долларов – это уже 80 тысяч рублей. А продавать по три доллара билет… ну тогда лучше уже бесплатно. Мы сейчас делаем в Минске бесплатные мастер-классы. И билеты на совместный концерт с поляками у нас стоят три доллара. Это не зарабатывание. Сейчас время реальной популяризации современного искусства, но бесплатно. Тот, кто будет пытаться на этом заработать у нас в стране, прогорит. На этом мы будем зарабатывать когда-нибудь потом…

«Сочиняем «Бред»

– Над чем сейчас работают D.O.Z.SK.I.?

– К сожалению, из-за нехватки времени мы не привезли на конкурс то, чем сейчас дышим. Эта работа на тему – куда катится мир? Рабочее название постановки – «Бред насущный». Скорее всего, оно таким и останется. Либо будет просто – «Бред». По-английски «bread» – это хлеб. А на русском бред – это бред…

– Вы за какое искусство – развлекательное или то, которое заставляет думать?
– Развлекательное тоже может быть стильным, хорошо сделанным. Очень не люблю пошлость и безвкусие. Каждой работе – свое место. Стриптиз – тоже очень хорошо, но в клубе. Но можно и серьезную работу сделать очень плохо, и она никому не будет нужна, кроме автора. Что тоже, в общем-то, неплохо. Это вечный спор: автор делает для зрителя или для себя? Он хочет чему-то научить зрителя? Так зритель многое и сам знает… А с другой стороны, когда есть что крикнуть в воздух, тогда и зритель там что-то услышит.

– А вы для кого стараетесь – для зрителя или для себя?..

– Честно, по-разному. Пока что и для себя, и для зрителя. Есть у меня любимая работа – Low Freqency. Мы в прошлом году привозили ее на конкурс в Витебск. Очень ее люблю, потому что она легко делалась, и там была настоящая командная работа, которая всех раскрыла.

– Что указывает на то, что вы именно белорусский хореограф, в чем народность ваших произведений?

– Во-первых, видно мое образование. Практически все наши работы связаны с танцами народов мира. Даже «Камень, ножницы, бумага» – и там можно увидеть японскую стилистику. Во-вторых, у меня, конечно, есть расчет на европейца, но изначально я разговариваю с нашим зрителем. Миниатюра «Ничего общего» – яркий пример этому. Все говорят: «Техника клёвая, но песню европейцы не поймут». Поляки мне предлагают: «У нас есть песня про двух кроликов. Слабо сделать? Вот тогда на ура пойдет». Но как я этих «гусей» разрушу – у нас же носки красные, такой вот образ… Тем не менее однажды в Польше весь зал смеялся так, будто они знают эту песню (в миниатюре звучит детская песня "Два веселых гуся" - прим. "ННВ"). Хотя до этого мы танцевали «гусей» в Королевском замке в Варшаве. И была сухая реакция. Аплодисменты, да, были, но никто не смеялся, как у нас. Что и требовалось доказать.

– А можно ли ожидать от Дмитрия Залесского чего-то насквозь «нашего», родного, белорусского?

– Я очень хотел сделать спектакль по пьесе Дударева «Вечер». Еще есть пару мыслей на деревенскую тематику – спектакль под названием «Вёска», что-то в этом роде. Но у нас почему-то странная ассоциация: если белорусский, то сразу деревенский. И вот пока я не могу определиться: какую взять музыку, чтобы она была правильная, какую взять тематику, чтобы она была настоящая и современная? Кстати, будущий спектакль «Бред» – он как раз таки про белорусов, про наши отношения…

Семейная рыбалка

– Кроме танца, кто или что вас в жизни радует?

– В первую очередь – моя жена и моя семья.

– А малыш в семье есть?

– Пока что нет, но очень хочется!

– Расскажите о своем хобби.

– Мы с женой увлекаемся рыбалкой. Мой самый большой улов – 5 окуней общим весом 3 кг. Один окунь, он был моей жене ровно от локтя до конца пальцев, весил килограмм. Это довольно редко, причем ловили в 20 км от Минска, это вообще нонсенс. А вообще всех моих друзей-рыбаков «делает» моя жена – она ловит самых больших рыб! Как ни странно, на обыкновенную удочку она вытаскивает леща на полтора килограмма. И, кстати, это она увлекла меня рыбалкой.

А еще у нас обязательный ритуал – рождественские праздники. Это время, когда мы радуем друг друга, когда хочется, как в Европе, создавать огоньки и все остальное, чтобы было тепло. К сожалению, в сам Новый год мы работаем, лет пять уже. А вот дни вокруг Нового года пытаемся сделать уютными.

– Часто ли приезжаете в родной город?

– Витебск я люблю, ужасно люблю! Здесь родители и сестра. Здесь много моих приятелей, одноклассников, здесь живет и мой лучший друг. Но, к сожалению, домой приезжаю очень редко. Максимум раза три в год. Летом – на рыбалку на дачу. На фестиваль современной хореографии. Ну и еще на какой-нибудь выходной в году.

– Ваши пожелания нашим читателям и своим землякам, приветы друзьям…

– Всем друзьям – огромный привет! А читателям – желаю чувствовать. Не пытаться себе ничего объяснять, а просто чувствовать. Не быть черствыми, и меньше прагматизма. Ведь чем больше ты бескорыстно отдаешь, тем больше тебе возвращается.

Меткі: , ,

Чытайце яшчэ