Витебская милиция: от прошлого к дню сегодняшнему

О таинственных психограммах, народных истоках советской милиции, причинах милицейских самоубийств и загадочном убийстве Юделя Пэна рассказывала хранитель фонда истории Витебской милиции Инна Абрамова.
Презентация Инной Абрамовой двух томов книги об истории милиции Витебска. Фото Сергея Серебро

Встреча, которая проходила в Духовском круглике в самом конце прошлого месяца, познакомила посетителей с двумя трудами об истории витебской милиции. Как отметила Инна Абрамова, появился определённый социальный заказ, таким образом, книги об истории милиции нашего города будут выпускаться и далее. История будет рассмотрена вплоть до наших дней.

Пока выпущено две книги: первая называется «Витебская губернская милиция», и охватывает период с 1917 по 1924 год, а вторая – просто «Витебская милиция», она рассматривает временной интервал с 1924 по 1938 годы. Следующая книга будет описывать 1938 – 1954 годы.

Инна Абрамова подчеркнула, что это совместный труд с Управлением внутренних дел Витебского облисполкома, которое заинтересовано в повышении уровня самосознания работников милиции. А для этого нужно знать собственную историю. Разумеется, книги будут интересны далеко не только представителям правоохранительных органов. Это не узкокорпоративные произведения. Они прольют дополнительный свет на малоизвестные страницы нашего города. Однако в свободной продаже эти книги не появятся.

Призраки романтизма

Советская милиция появилась в ночь с 5-го на 6-е марта 1917 года. Таким образом, это словосочетание никак не связано с последующей победой большевиков и установлением коммунистической власти. С латинского языка, как напомнила Инна Абрамова, милиция переводится как «народная охрана» (на самом деле скорее «народное ополчение», — ред.) И здесь вспоминается иная, самодельная этимология юмориста Михаила Задорнова, который расшифровывал это слово как «милые лица». Действительно, формирование милицейских органов происходило на волне демократизации общественной жизни, и было свидетельством всеобщего социального оптимизма. В то время людей охватил порыв веры в подлинное свободное существование, являвшийся результатом Февральской революции. Новая милиция должна была заменить старую полицию, которая ассоциировалась с социальным рабством, насилием и защитой эксплуататоров.

Презентация Инной Абрамовой двух томов книги об истории милиции Витебска. Фото Сергея Серебро

Что и говорить, если до 1919 года милиционеры не имели права носить оружие. Представитель правоохранительных органов должен был воплощать в себе представления об идеальном, жертвенном человеке, который служит обществу, а не паразитирует на нём, пользуясь своим положением. В этот первоначальный период повсеместным являлось составление сложных психограмм, которые предназначались определять людей, обладающих наилучшими качествами для несения общественной службы.

Помогал ли всё же этот первоначальный романтизм установлению всеобщего порядка и социальной дисциплины? Всякие идеализации рано или поздно разоблачаются самой жизнью. Пусть старая полиция и рассматривалась как оплот гнёта и насилия, однако она обладала значительными профессиональными навыками. А в итоге огромная документальная база Уголовного розыска была просто уничтожена, чем и воспользовались преступники, «очистив» своё прошлое и начав деятельность «с чистого листа».

«Люди вежливые…»

В настоящее время данное словосочетание связывают с аннексией Россией Крыма, тем не менее, оно имеет куда более глубокие истоки. Вежливыми в старые времена называли скоморохов, и имело это понятие не современный смысл, а магический. То есть «вежливый» человек – это тот, кто «ведает», является тем же, что и «ведьмак». Мы упомянули это слово потому, что в 20-е годы в милицейской среде были распространены приказы и должностные инструкции о «вежливости», то есть о соответствующем обращении с гражданами. Тем не менее, подобного рода приказы, а главный из них действовал с 1922 года, являлись своего рода политическим шаманством. Не будучи должным образом социально защищённ, советский милиционер оказывался на грани жизни и смерти не только в профессиональном, но и в бытовом смысле. Тут уж действительно не до вежливости…

Инна Абрамова описывала отчаянное положение советского милиционера в 20-е годы: «Работа милиции была очень низкооплачиваемой. Милиционер получал около 17-ти рублей в 20-е годы, а по деньгам в то время это очень маленькая сумма, учитывая, что тогда был НЭП. Появлялись кафе, рестораны, а милиционер и его семья позволить себе такого не могли. Потому, начиная со второй половины 20-х годов, очень много делалось для того, чтобы милиционер получал достойную зарплату. Были случаи, когда милиционеры не просто уходили со службы, но и заканчивали жизнь самоубийством. Потому что очень сложная была ситуация, которая уже в проекции нашего времени не совсем понятна».

Тем не менее, в эпоху 20-х годов постепенно становилось ясным следующее: подверженность социальным идеализациям до добра не доводит. Убийцы остаются убийцами, воры – ворами, и грабители – грабителями. Надежды на резкий нравственный скачок не оправдались. Первостепенной становилась задача обучения и воспитания кадров, так как недостаток грамотности среди работников милиции имел катастрофические размеры. Наступала сталинская эпоха «крайне твёрдого состояния государственности». С 1933 года начинаются первые чистки. А в 1934 году появляется НКВД, объединявшее в себе милицию, органы государственной безопасности, а также систему управления местами заключения.

Самое известное в городе убийство

Именно с НКВД зачастую связывают убийство Юделя Пэна, известного витебского художника, учителя Марка Шагала и многих других выдающихся представителей изобразительного искусства. Можно выделить две наиболее ходячие версии его убийства. Одну из них назовём диссидентской, а вторая, соответственно, принадлежит НКВД. Обе версии, согласно Инне Абрамовой, не являются профессиональными и построены на противоречивых заключениях. А вот само убийство художника было исполнено профессионалом, и это не могли сделать его родственники или кто-то из учеников. Приводимые «орудия убийства» в качестве вещественных доказательств не выдерживают серьёзной критики. Но и обвинять саму структуру НКВД в политическом убийстве также безосновательно, ибо художник являлся уже старым человеком, живущем своей замкнутой жизнью, и от политических дел был непредставимо далёк. Напротив, издержки от международного скандала можно было бы получить куда большие.

Презентация Инной Абрамовой двух томов книги об истории милиции Витебска. Фото Сергея Серебро

Боязнь этих издержек и послужила причиной того, что дело об убийстве было передано партийными органами представителям госбезопасности, которых обязали в кратчайший срок завершить расследование. Вследствие этого имени истинного убийцы Юделя Пэна мы уже никогда не узнаем. Если бы милиция имела возможность осуществлять свои обязанности, она, как утверждает Инна Абрамова, успешно завершила бы расследование. Однако госбезопасность руководствовалась одним критерием: необходимостью как можно скорее завершить дело. Так была обвинена семья Фанштейнов во главе с Леей, двоюродной сестрой художника: «Весь процесс шёл гласно и освещался в прессе. Но по воспоминаниям, никто не верил, что они могли убить. Ножом, который нашли у них под подушкой, кто бы его ни заточил, такую рану нанести невозможно. Все улики, согласно судопроизводству того времени, были уничтожены».Презентация Инной Абрамовой двух томов книги об истории милиции Витебска. Фото Сергея Серебро

На вечере презентации книг Инна Абрамова опровергала и некоторые другие мифы. Так завязалась дискуссия об отношениях Юделя Пэна с дочерью витебского губернатора, и автор книг, являющаяся историком и искусствоведом, убеждённо и не без иронии заявила, что данные события вымышлены: «Это просто-напросто всё придумано. Я изучила историю всех губернаторов, и подходящих дочек там не нашла. Может она не витебского губернатора была дочка, а какого-нибудь другого губернатора. Губернаторов же было много… и дочек тоже…» Несомненно, что путь к исторической правде лежит через детальные и всесторонние исследования, в которых не только разрушаются одни мифы, но и могут появиться новые.

Отрадно, что книги по истории витебской милиции не являются основой для мифотворчества, но представляют собой серьёзный, вдумчивый и кропотливый труд по утверждению исторической правды. Они также способствуют сохранению памяти о людях и событиях.

В конце хотелось бы отметить, что на презентации книги о милиции самих сотрудников органов почему-то не было.

Меткі: , , ,

Чытайце яшчэ