В декабре состоялась премьера взрослого спектакля Белорусского театра «Лялька»
Спектакль «Искушение» («Спакуса») по рассказу Антона Чехова «Чёрный монах» поднимает вопросы допустимых границ человеческого познания и внутренних запретов, этому познанию препятствующих.
Полный зрительный зал, собравшийся 5 декабря, мог наблюдать за разворачивающейся драмой проникновения за пределы запретного и трагическим финалом осуществления подобных попыток. «Чёрный монах» вообще стоит особняком в творчестве А.П. Чехова. По своему жанру это мистический рассказ, хотя в нём можно увидеть элементы лирической и бытовой драмы, автору куда более присущие. Однако писатель рассматривает проблематику наличия неистребимого чувства собственной важности главного героя как магическую историю. Тем более, что оно соотносится с действительной способностью данного персонажа выходить за пределы обыденности. Актёры стояли перед нелёгкой задачей воплощения всего жанрового и смыслового многообразия литературного материала.
Отметим к слову, что в Главном управлении идеологической работы, культуры по делам молодёжи название «Чёрный монах» запретили. Об истинных причинах данного запрета можно только строить предположения. Возможно, он исходил из стремления оградить мирного обывателя от опасности излишнего мистицизма, сохранив его благонамеренность. Быть может, это также уступка поднимающему сегодня голову православному клерикализму, единственному, за которым государство признаёт право на духовный авторитет. В любом случае, название «Искушение» приглашает задуматься над вопросами причин существования внешних и внутренних табу.
Но тема искушения предполагает наличие его субъекта. Таким в спектакле и является Чёрный монах в исполнении актёра Валерия Зимницкого. Показательно, что это единственный персонаж который не имеет собственной неповторимой куклы. В диалогах с главным героем Андреем Васильевичем Ковриным (артист Михаил Климчук) кукла дублируется, и таким образом указывается на несчастное раздвоение сознания при встрече с Чёрным Монахом. Тем не менее, не остаётся сомнений, что этот Чёрный Монах совершенно реален, а Коврин не выдерживает предъявленного ему вызова.
Вызов заключается в обретении индивидуации, необходимость которой герой ясно осознаёт. Индивидуация – это движение человека к собственной Самости, нахождение присущей ему индивидуальной и неповторимой природы, обретение полноты самосознания, завершение своего Я. Несомненно, такой процесс выводит человека за пределы актуальной матрицы локального и глобального социума. Вследствие этого с религиозной точки зрения, от социума неотделимой, такой процесс может казаться люциферическим, то есть гносеологическим (познавательным) злом, «глубинами сатанинскими». Образ Чёрного монаха в исполнении Валерия Зимницкого как раз и предстаёт в качестве своеобразного Люцифера или этакого «внутреннего Антихриста».
Разумеется, выражение «чёрт попутал» идее спектакля совершенно не соответствует, ибо очевидно, что главный герой не справляется с потребностью внутреннего взросления. Это прослеживается даже в чеховском рассказе, ибо он покидает возлюбленную, с которой должен был вести себя как активный, действующий субъект, и стал жить с женщиной старше его. То есть Коврин в итоге вернулся к образу Матери, погрузившись в первоначальную нерасчленённость с природной и социальной средой. Несомненно, что и сама возлюбленная главного персонажа, Татьяна Песоцкая (артистка Марина Морозова), став женой Коврина, повлияла на его погружение в обыденность. В противоречиях переплетающихся отношений между героями и предстоит разобраться зрителю.
Следует отметить органичность взаимодействия актёров и кукол в спектакле. Образы, созданные в этом взаимодействии, получились правдивыми и убедительными. Как известно, кукла подчёркивает символизм персонажа и «зерно роли», и кукольные типажи, созданные творчеством художника спектакля Натальей Бурнас, достигают высокой степени обобщения. Да и сами декорации вызывают ряд символических ассоциаций. Вот стол главного персонажа, на котором должны создаваться его бессмертные литературные произведения… Впоследствии в зрительском восприятии он может трансформироваться в заколоченный безжизненный камин, указывающий на отсутствие духовного огня. А в конце превратиться в некую разновидность пещеры, в которой главный персонаж подвергает перепросмотру своё собственное существование, обнаружив его полную ничтожность.
Деревья сразу вызывают сакральные ассоциации с храмовыми светильниками – таково священное отношение Татьяны Песоцкой и её отца Егора Семёновича к саду. Но деревья в спектакле безжизненны, на них нет листьев, да и не светят они, пусть и напоминают светильники. Это указывает на бессмысленность «трудов земных» при исключительной погружённости в обыденность. Очевидно, что символический ряд спектакля многозначен и способен вызывать смысловые параллели, исходя из познавательного опыта самого зрителя.
В следующей статье, посвящённой Белорусскому театру «Лялька», мы представим вниманию наших читателей интервью с его художественным руководителем и режиссёром спектакля Виктором Климчуком. Оно было взято нами после премьерного показа «Спакусы». Речь будет идти как о самой постановке, так и о видении художественным руководителем задач современного театра на актуальном этапе развития нашего общества.
