В Витебске состоялся показ «Прощания с Матёрой» российского Театра кукол «Огниво»
В рамках XXIV Международного фестиваля искусств «Славянский базар в Витебске» на сцене Белорусского театра «Лялька» представили необыкновенный по силе художественного воздействия спектакль по повести Валентина Распутина.
В рамках мероприятий, проводимых во время Славянского базара, можно выделить события двоякого рода. Первые относятся к внешней программе, представленной чаще всего на сцене городского амфитеатра и предназначенной для самого массового зрителя. Это «внешняя мишура» праздника. События другого рода совершенно иные, их меньше, но они являют собой сокровища духовной культуры. Именно к таким сокровищам можно отнести показ спектакля режиссёра Станислава Железкина «Прощание с Матёрой» Мытищинского театра кукол «Огниво».
Небесная Россия и слуги антихриста
Воздействие этой постановки на зрителей стоит назвать ошеломляющим, и во время показа спектакля то тут, то там можно было услышать приглушённый плач зрителей. Сценическое произведение явило собой влияние того, что называют метакультурой, небесным средоточием мифа сверхнарода. И в данном случае явственно ощущалась инспирация этой Небесной России, воздействие которой раскрывало в зрителях глубинную память, казалось бы, утерянную безвозвратно в суете городского мира.
Богатый образный ряд спектакля подчёркивал его духовное содержание. Так, куклы выполнены наподобие древних деревянных и каменных изваяний, относящихся ещё к дохристианской эпохе, которые можно встретить на территории России. Очень мощным является музыкальный ряд спектакля с национальными песнями, исполнявшимися самими актёрами. Яркой и красноречивой была также советская символика. Напомним, что произведение Валентина Распутина осмысляет противоречивые события, связанные со строительством Братской ГЭС на реке Ангара, в связи с которым затоплялось множество поселений, существовавших веками.
Местное партийное руководство, проводившее государственную политику в деревне Матёра, как и во множестве других подобных затопляемых мест, представлено оплотом антитрадиционного действия, своего рода слугами десакрализации. Именно через такие силы осуществляется влияние, которое религиозно связывается с антихристом. Возможно, те из жителей деревни, кто были сторонниками патриархального деревенского уклада, в глазах партийцев могли показаться ревностными охранителями своекорыстных интересов и врагами грандиозных модернистских проектов. Однако именно эти простые деревенские труженики предстают той евангельской «солью земли», которая являет основание всякой подлинно благородной черты бытия.
«Соль земли»
Вспомним эти слова из Евангелия: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям» (Мф. 5: 13). Эта «выброшенность» за пределы подлинного существования воплощено даже не столько в городской среде, сколько в идеализации её и слепой вере в безусловный позитив техноцентризма. Главная героиня Дарья Пинигина с наивной непосредственностью, но в то же время с мудрой иронией показывает, что её жизнь, ежедневно соприкасающаяся с естественными стихиями, ничуть не ниже качеством в сравнении с урбанистической средой:
«Я у дочери в городе-то гостевала – дивля: тут тебе, с места не сходя, и Ангара, и лес, и уборна-баня, хошь год на улицу не показывайся. Крант, так же от как у самовара, повернёшь – вода бежит, в одном кранту холодная, в другом горячая. И в плиту дрова не подбрасывать, тоже с крантом – нажмёшь, жар идет. Вари, парь. Прямо куды тебе с добром! – баловство для хозяйки. А уж хлебушко не испекчи, нет, хлебушко покупной. Я с непривычки да с невидали уж и поохала возле крантов этих – оне надо мной смеются, что мне чудно. А ишо чудней, что баня и уборна, как у нехристей, в одном закутке, козле кухоньки. Это уж тоже не дело. Сядешь, как приспичит, и дрожишь, мучишься, чтоб за столом не услыхали».
Согласно традиционному алхимическому символизму соль содержит в себе элементы воды и огня, как и говорил об этом ещё в IV веке св. Иларий Пиктавийский из Пуатье: «Соль одновременно состоит из элементов воды и огня, и, таким образом, из двух она делается одним». Но утрачивая своё священное содержание, вода и огонь становится деструктивными силами, как это и проявлено в «Прощании с Матёрой». Деревня подвергается сожжению и последующему затоплению. Состояние апостасии (отступничества), которое несут в себе те, кто осуществляют подобные разрушительные деяния, характеризует преподобный Макарий Великий:
«Всякая душа, неосоленная Святым Духом, непричастная небесной соли, то есть Божией силы, загнивает и наполняется великим зловонием лукавых помыслов; почему, лице Божие отвращается от страшного смрада суетных помыслов тьмы и живущих в такой душе страстей; закрадываются в неё злые и страшные черви, то есть, лукавые духи и тёмные силы, питаются, гнездятся, пресмыкаются там, поедают и растлевают её».
Контроверзы
Таким образом, конфликтная динамика в спектакле выражается на нескольких уровнях. Первый – это противостояние тех, кого Дарья Пинигина называет «христовенькими», и «чертями» по словам другого персонажа, Богодула, как он характеризует разрушителей традиционного уклада. Другой конфликт пролегает между жителями деревни, сохраняющими традиционные представления, и ренегатами, наиболее ярким из которых в спектакле предстаёт Петруха. Собственноручное и добровольное сожжение мельницы Петрухой является эмоциональной кульминацией спектакля и свидетельствует о непоправимом ущербе его души. О третьем уровне конфликта следует сказать особо, так как здесь мы не согласимся с его формулировкой с создателями этого безусловно великолепного сценического произведения.
В конце спектакля, по завершению сценического действия, на экране появилась видеозапись Валентина Распутина, где он говорит о бедах России и объясняет их тем, что «понатаскали чужие законы, чужое образование… чужая культура, самое страшное, я думаю – это чужое образование сейчас». Такая дидактика была совершенно излишней и явно уплощала богатый смысловой и символический ряд спектакля. Подобные заявления и ныне делаются в духе «русского мира», являющегося столь же модернистским и антитрадиционным проектом, подобные которому в своё время критиковал Валентин Распутин.
Беда не в западном влиянии, а в том, что из всего его многообразия на территориях многих постсоветских государств, и в образовании, и в культуре, и в экономике, политические элиты утверждают лишь самое сомнительное и тлетворное. А здесь уже не вина Запада, но самих национальных псевдоэлит, которые канализируют недовольство народа, объясняя все неприглядные стороны нынешнего существования происками врагов извне. Потому главным уровнем конфликтной динамики является не противостояние «своего» и «чужебесия», а жизни с приоритетами совести и нравственности, и тех, у кого отсутствуют нравственные качества как таковые. Тем не менее, сам спектакль «Прощание с Матёрой» пробуждает у зрителей нравственное чувство, и в этом несомненная сила его русского духа.
